[GrammarNazi]

16.11.2013 в 00:10

Пишет  Believe_Fest:

Фанфик по заявке № 103
Сириус Блэк/Гермиона Грейнджер

— Серьезное отношение к чему бы то ни было в этом мире, является роковой ошибкой — произнес Чеширский кот.
— А жизнь это серьезно? — спросила Алиса.
— О да, жизнь это серьезно! Но не очень.

Название: Побег между строк
Автор: аноним до объявления результатов
Бета/гамма: аноним до объявления результатов
Рейтинг: PG-13
Тип: гет
Пейринг: Сириус Блэк/Гермиона Грейнджер
Жанр: романс/приключения/мистика
Аннотация: Даже маггловские книги способны отправить в путешествие, что же говорить о магических.
Отказ: Персонажи и сюжет «Гарри Поттера» принадлежат Дж. Роулинг.
Комментарий: написано на Фест редких пейрингов «I Believe»
Предупреждения: АУ относительно эпилога
Статус: закончен

Что ее авантюра может оказаться опасной, Гермиона поняла не сразу. Наверное, все дело в том, что она не привыкла… то есть, ей даже в голову не приходило, что книг можно бояться. Она, конечно, знала, что встречаются ядовитые или заколдованные фолианты, или те, что содержат опасные заклинания и ритуалы. Но опасность последних состояла лишь в том, что они могли попасть не в те руки. А у нее руки как раз были «те».

И тем более, Гермиона совершенно не представляла, что можно бояться обычных художественных книг и справочников. Книги с детства были ее лучшими друзьями. Вместе с ними она горевала и смеялась, отправлялась в путешествия, расследовала тайны и искала ответы на все вопросы. Нет, она определенно не понимала, что книги могут пугать.

Когда Гермиона получила доступ в святая святых Отдела Тайн, перешагнула порог его библиотеки, то решила, что попала в самый настоящий рай. Ее окружали миллионы томов, полных загадок, новых историй и знаний. Как же ей не терпелось к ним прикоснуться!

Не было ничего удивительного в том, что она стала пропадать в библиотеке целыми вечерами и иногда по выходным. Рон был ужасно недоволен, но Гермиона не могла отказаться от прикосновения к чуду. Казалось, что время, проведенное вдали от этих книг, потрачено впустую. Гермиона хотела знать все или, по крайней мере, точно понимать, где необходимые знания можно быстро получить.

Она бережно листала древние тома, буквально впитывая подушечками пальцев саму историю и древнюю магию. Вчитывалась в древние строки, перебирала книгу за книгу, словно что-то искала. Она сама тогда не очень понимала, что именно, пока однажды не нашла.

Трактат об Арке смерти был толстенным томом в потрепанном кожаном переплете. Пожелтевшие листы пергамента были исписаны крупным почерком и пахли старыми чернилами. Гермиона осторожно переворачивала страницы, даже не вчитываясь в текст — никак не могла сосредоточиться. Руки дрожали, внутри появилось какое-то странное предвкушение: вот оно, то, что она даже и не надеялась найти. Гермиона скользила взглядом по строчкам, рассматривала изрисованные схемами, символами и древними рунами поля. И не могла отделаться от ощущения, что книга ждала именно ее.

«Об упавших в Арку». Она остановилась и еще раз перечитала заголовок.В горле вдруг пересохло, то ли от предвкушения, то ли от волнения. Книга была слишком старой, она могла что-то неправильно понять, но все же, все же… «О тех же, кто вошел в Арку как есть, живым, известно немногое. Нет для них ни смерти, ни следующей жизни, ни призраком им не стать, ни с богом единым слиться. Плоть их становится плотью арки, а дух рассеивается на грани. Там, где оживают сны и страхи, там, где идеи обретают плоть, ныне дом их. Не знает никто, как можно вернуть такой дух в мир телесный или иной. В бесплотной тюрьме они томятся…»

Гермиона сглотнула. Она сразу вспомнила о Сириусе Блэке. Гарри говорил, что видел своего крестного, когда воспользовался Воскрешающим камнем, а значит, Сириус точно умер. Но по книге получалось, что это не совсем так. Или? Гермиона внимательно прочитала главу, игнорируя непонятные слова и термины, но так и не смогла понять, что же точно имелось в виду и что на самом деле происходило с душой и телом человека, шагнувшего в Арку.

Она посмотрела на странные рисунки на полях — что-то вроде пентаграммы, человеческая фигура, руна Одина, а чуть ниже странная приписка, сделанная явно не так давно: «Любая книга — есть Арка, врата откроются между строк».

Чертовщина какая-то. Стоило внимательнее приглядеться к заметкам на полях, а потом порасспрашивать библиотекаря об истории этой книги.

Гермиона просидела в библиотеке до глубокого вечера, когда к ней подошел старый смотритель и, осуждающе покачав головой, сказал, что такой молодой леди надо больше гулять и проводить время на свежем воздухе, а не среди пыльных полок.

— Такое рвение не доведет вас до добра, — сказал он и отобрал у нее книгу.

Гермиона не стала спорить со стариком, решив вернуться на следующий день.

* * *

Винсент Бэнкс Гермионе поначалу страшно не понравился — уж больно напоминал Малфоев. Такое же узкое лицо с острым носом, те же бесцветные волосы, которые он собирал в хвост, и бледные глаза. Правда, в отличие от Малфоев, он очень много шутил, смеялся и искренне любил свою работу в Отделе Тайн. Еще недавно Гермиона считала, что невыразимцы все как один мрачные типы, из которых и слова лишнего не вытянешь, теперь она понимала, насколько ошибалась.

Мистер Бэнкс болтал без умолку, рассказывал, показывал, хвастался, таскал Гермиону по всем кабинетам и залам, демонстрировал необычные артефакты, дополняя каждую историю изрядной долей легенд. Хоть он был и намного старше Гермионы, сразу же уговорил звать себя Винсом и наотрез отказывался отзываться на мистера.

— Гермиона, ты только представь, какие перспективы тебя ждут в нашем отделе. Чему ты хочешь посветить жизнь? Старым пыльным артефактам? Занудам из Отдела Смерти и бессмертия? Дорогая моя, послушай лучше старого Винса, твое место здесь, во дворце знаний и размышлений. Мозг! — Он поднял палец вверх и устремил взгляд к потолку. — Мозг — это вершина творения! Неважно, божественного или эволюционного. Этот прекрасный инструмент прячет в себе целые миры…

Он бегал вокруг бака, в котором до сих пор плавали памятные Гермионе еще по пятому курсу мозги. Она старалась на них не смотреть. Возникало ощущение, что эти отвратительные комочки слизи глядят на нее в ответ. Может, мозги и венец творения природы, но выглядели они уж больно неприятно.

Когда Гермиона пришла в Отдел Тайн, то никак не могла выбрать область деятельности. Все казалось невероятно интересным, но в то же время ей совершенно не хотелось сосредотачиваться на чем-то конкретном. Казалось, стоит на чем-то остановиться, как она упустит что-то действительно важное. К счастью, стажер мог достаточно долго выбирать себе специализацию, чем Гермиона беззастенчиво пользовалась.

— Разум и только разум способен подарить бессмертие! Настоящее, а не мнимое, — Бэнкс снова забегал вокруг бака. — Вот, посмотри на этот мозг, — он ткнул пальцем в одного из пленников.

Тот слегка шевельнулся и будто попытался отплыть подальше.

— Как ты думаешь, сколько ему лет? — Бэнкс состроил такую умилительно-хитрую мину, что Гермиона чуть не прыснула.

— Лет пятьдесят?

— В десять раз больше! Эти мозги плавают в баке столетиями, а им кажется, что они живут полноценной жизнью. Перед их внутренним взором проносятся жизни, одна за другой. Они рождаются, живут, влюбляются, умирают, а на самом деле — всего лишь плавают в консервирующем зелье, а мы их изучаем. Мы — это наш мозг, дорогая Гермиона! И я более чем уверен, что ты будешь счастлива изучить его загадки.

— Может, мы тоже… мозги в баночке?

Гермионе стало не по себе. Она, разумеется, знала о таком философском течении. Но одно дело знать, а другое — видеть наглядное доказательство эфемерности существования.

— Очень, очень может быть! — обворожительно улыбнулся Бэнкс. — Кстати, одно из основных направлений нашего исследования: доказать, что мы не плод чьего-либо воображения, а настоящие волшебники.

После короткого обеда Гермиона не стала возвращаться к мозгам, а прошла в зал Смерти. Она уже была здесь не раз, тот же мистер Бэнкс приводил сюда, рассказывая очередную легенду. Что мол, эта Арка появилась здесь сама. Вот просто стоял пустой зал, а потом — бах! — тут уже Арка. К счастью, инициативу быстро перехватил профессор Морвен, которая обозвала Бэнкса некомпетентным павлином и взашей вытолкала из своего отдела.

Именно профессор Морвен тогда подвела Гермиону к Арке близко-близко, так что бесплотные голоса оттуда стали совсем отчетливыми, и предложила коснуться вуали.

— Я вас держу, мисс Грейнджер, так что ничего с вами не случится. На самом деле, Арка — это просто Арка. Она не втянет вас в преисподнюю. Главное, не пытайтесь засунуть туда голову или какую-то другую часть тела. Когда-то был у нас один смельчак, его потом так и прозвали — Тимми-одноногий.

— Не уверена, что хочу этого, — сказала Гермиона.

Профессор Морвен подняла тонкую черную бровь и с усмешкой на нее посмотрела.

— Гриффиндорка — и боится? Хотя это действительно страшно, прикоснуться к самой смерти, пощупать ее, погладить. Не каждый на это способен.

Тогда Гермиона почему-то так и не решилась. Ей было любопытно, но стоило подойти поближе, как хотелось сбежать от Арки далеко-далеко. Ужас холодил сердце.

Но сейчас она поняла, что хочет попробовать. Сама. И чтобы никто ее не видел. К счастью, как раз было обеденное время, и в зале Смерти она оказалась одна.

Гермиона медленно спустилась в яму, а потом поднялась к Арке. Голоса мертвецов звучали в голове все громче, сливаясь в отдаленный гул. Невозможно было выхватить ни понятного слова, ни знакомого голоса. Бесплотный хор давил на уши, словно вода на глубине моря. Голова начала кружиться, и Гермиона остановилась.

Зачем она здесь? Хотелось увидеть, вспомнить, почувствовать то, о чем она прочитала в книге, хорошенько представить, чтобы найти выход. Мертвые остаются с мертвыми. Но Сириус Блэк не умер, он просто ушел туда, где его никто не может найти, но она попытается. Это же интересно и, без сомнения, может оказаться полезным для волшебной науки.

Гермиона осторожно положила руку на Арку. Она оказалась удивительно теплой и чуть подрагивала, будто живая. «Плоть их становится плотью Арки», — вспомнила Гермиона.

— Ну, что же ты? Иди до конца. — Услышала Гермиона насмешливый голос.

У входа стояла профессор Морвен и смотрела на нее, склонив голову набок.

— Коснись вуали. Аккуратно, пальчиками. Почувствуй дыхание смерти.

Гермиона послушалась, осторожно дотронулась до тонкой бесплотной ткани — словно паутинки коснулась. Та была почти неощутима, лишь чуть-чуть щекотала кончики пальцев. Но вдруг руку будто прошили ледяные иглы, боль пронзила виски, в глазах потемнело, едва слышный гул голосов превратился в какофонический ор. Гермиона подавилась воздухом и отшатнулась, налетев спиной на профессора Морвен. Та придержала ее за плечи.

— Ты слышала? — каким-то жутким голосом спросила профессор.

Гермиона обернулась. Глаза у Морвен возбужденно блестели, она облизала губы и нервно улыбнулась. Гермиона поспешила отодвинуться и уточнила:

— Что слышала?

— Голос смерти. Почувствовала? Когда ты протянула смерти руку, она пожала ее в ответ?

Гермиона хотела бы сказать, что та сошла с ума, но только сделала еще шаг назад.

— Я ничего особенного не почувствовала и не услышала.

Глаза профессора Морвен потускнели, она дернула плечами.

— Жаль. Но на всякий случай учти, по крайней мере сутки ты можешь слышать какие-то голоса. Не обращай внимания, просто прикосновение к вуали может чуть искажать реальность. Не бойся, это пройдет без последствий.

Она нервно улыбнулась, показав острые зубы, и пошла к выходу. Поднимаясь по амфитеатру, профессор вдруг обернулась и, покачав головой, сказала:

— И все же жаль, что не услышала. Такая перспективная девушка, я думала, Смерть на тебя позарится, но увы…

Остаток дня Гермиона с трудом могла сосредоточиться. Все валилось из рук. Ей очень хотелось снова провести вечер в библиотеке, попробовать прочитать об Арке, но на сегодня у нее уже давно были другие планы — Рон уговорил пойти встретиться с Гарри.

* * *

После окончания школы их компания как-то слегка разбежалась. Нет, конечно, они не поссорились, но у каждого нашлось любимое дело, и времени стало катастрофически не хватать. Рон и Гарри пропадали на аврорских стажировках, каждый на своей и в разных частях Британии, Гермиона отдала все силы Министерству и Отделу Тайн, Джинни с головой ушла в квиддич, Луна вообще почти не появлялась в Лондоне, путешествуя по всему миру. Но все же они старались встречаться хотя бы раз в месяц, когда выдавался спокойный вечер.

После войны Гарри поселился на Гриммо, в бывшем доме Блэков. Он так и не нашел время привести весь дом в порядок и пользовался лишь несколькими комнатами: холлом, кухней, гостиной и своей спальней. Весь остальной дом, хотя и был очищен от волшебных паразитов, оставался нетронутым. Кричер, конечно, следил, чтобы в комнатах не скапливалась пыль, но это все, что он делал. Даже вещи старых хозяев коллекционировать перестал, окончательно признав своим хозяином Гарри.

После ужина Гермиона выскользнула из-за стола и отправилась исследовать дом. Рон, Гарри и Джинни бурно обсуждали квиддичные команды, и Гермиона не была готова поддержать разговор. Она уважала игру, но не более того, поэтому сказала друзьям, что хочет немного побродить по дому, поискать старые книги. Гарри не возражал, а Рон только вздохнул и покачал головой.

Гермиона поднималась по скрипучей лестнице, заглядывала в старые спальни и чувствовала себя как-то странно. Будто кто-то за ней следил. Наконец она оказалась около комнаты, в которой раньше жил Сириус. Привычно дернула ручку, но дверь не поддалась. Неужели заперта?

— Что этой грязнокровке надо? Что она тут делает? — проскрипел голос Кричера, но самого его видно не было.

— Я просто осматриваюсь. Прости, что побеспокоила.

— Что-то рыщет и рыщет, рыщет и рыщет… странная грязнокровная девочка. — Кричер словно не слышал ее.

Гермиона сделала шаг назад, ступенька лестницы скрипнула под ногой.

— Рыщет и рыщет, рыщет и рыщет… Любопытная.

Дверь комнаты Сириуса тихо скрипнула и отворилась. Гермиона заглянула в щелку, почему-то было немного страшно, но она ничего особенного не увидела. В свете уличных фонарей громоздкой тенью выделялась большая двуспальная кровать, в углу темнел шкаф, у окна стоял письменный стол с единственным стулом. Осмелев, она приоткрыла дверь шире и осветила комнату Люмосом.

Комната выглядела неестественно пустой. На столе стопочкой были сложены газеты, рядом с ними лежала пара книг, прямо на кровати валялся толстый фотоальбом. Гермиона подошла, взяла его и перелистнула несколько страниц, вглядываясь в оживающие на колдографиях лица давно умерших людей. Родители Гарри, Грюм, Дамблдор, профессор Люпин, даже Северус Снейп на какой-то миг показался из-за рамки, скривил недовольную рожу и снова исчез. И конечно, на колдографиях был Сириус. Гермиона хорошо его помнила, хотя Азкабан и жизнь взаперти сильно на него повлияли, Сириуса нельзя было не узнать. В юности он был самым настоящим красавчиком, но Гермиону привлекало вовсе не это.

Почти на всех колдографиях Сириус заразительно смеялся, встряхивал копной своих длинных волос или хитро улыбался. Он словно светился изнутри — жизнью, энергией, яркими красками. Гермиона поймала себя на том, что сама улыбается, когда смотрит на него. Все же не выдержала, вытащила с одной из задних страниц колдографию и спрятала в карман. На ней Сириус был едва ли старше самой Гермионы. Как раз в то время должен был бегать от Пожирателей, а на фотографии он улыбался и щурился на солнце, будто и в помине не было никакой войны, и все было хорошо.

— Грязнокровка ворует колдографии. Нехорошо, ой как нехорошо… — скрипнул голос Кричера.

Гермиона вздрогнула, хотела было вернуть колдографию на место, но услышала:

— Бери-бери, грязнокровка. Пусть хоть кто-то помнит блудного сына дома Блэк. Непутевого, дурного, прОклятого. Пусть.

— Кричер, — Гермиона все же не выдержала, — где ты прячешься?

— Помни его грязнокровка и посвети ему. Может, блудный сын Блэков…

Голос замолчал, зато появился Кричер.

— Гермиона, мисс, звала Кричера? — хмуро посмотрел он. — Мисс разве не понимает, что отвлекает Кричера от важных дел?

— То есть, это не ты со мной сейчас говорил? — спросила Гермиона, холодея.

— Что мисс хочет от Кричера?

— Кричер, здесь есть домовики, кроме тебя?

— Здесь много домовиков, мисс. Их головы хозяин Гарри приказал отнести на чердак.

— Нет-нет, я про живых домовиков.

— Все домовики живы, пока они в своем доме, мисс. Даже если у них уже нет своих тел.

* * *

Смерть ходила где-то рядом, дышала в спину, выглядывала из-за плеча. Гермиона чувствовала ее прикосновение и ласковый шепот. Именно ласковый, отчего становилось еще страшнее. Все время было холодно. Гермиона куталась в теплую мантию, но это совершенно не спасало — холод был у нее внутри. Профессор Морвен говорила, что побочные эффекты быстро пройдут, но они будто усиливались. Хотя, возможно, в этом была виновата книга, которую Гермиона каждый вечер брала в библиотеке.

«Арка смерти — есть Арка жизни», «Кто ищет, тот обрящет», «Откроешь книгу — откроешь дверь» — таинственными комментариями были исписаны все поля. Иногда Гермионе казалось, что с каждым днем их становится только больше. Они путали ее, забирались в мысли, снились, точнее просто не давали спать. Она ходила совершенно изнуренной, чем беспокоила и родителей, и Рона. Гермиона отмахивалась от их заботы, чувствовала, что разгадка где-то близко. Стоило сделать последний шаг, и тайна раскроется перед ней. Особенно это чувство усиливалось, когда она смотрела на фотографию Сириуса.

Гермиона никак не могла понять, как к нему относиться. Пока он был жив — казался не выросшим вовремя мальчишкой с трагической судьбой, склонный к риску и необдуманным решениям. А когда его не стало, из мира будто ушло что-то значительное. Вроде и не особо важное, но нужное и светлое. Как будто на небосклоне погасла особенно яркая звезда, убив тем самым одно из созвездий. Гермиона никогда не думала о Сириусе как о мужчине — не до этого было. Но теперь, когда она украдкой смотрела на колдографию, иногда думала: а каким он был? Как пахли его волосы? Какие они были на ощупь? А его руки? Или губы?..

Нет, куда-то ее занесло совсем не туда. У нее есть Рон, а предаваться девичьим мечтам, глядя на старую фотографию, совсем не к лицу. Вот совсем!

Но вопреки ожиданиям, исследование замерло на мертвой точке. Кто делал записи, выяснить так и не удалось. Ничего про возможность вернуть упавшего в Арку в книге не было, ни строчки, ни намека. Гермиона становилась растерянной, чем вызывала неуемное любопытство мистера Бэнкса. Она с трудом сдерживалась, чтобы не потребовать отстать от нее раз и навсегда. Иногда уже хотелось самой шагнуть в эту чертову Арку, чтобы своими глазами посмотреть, что же там происходит! Но она еще не настолько сошла с ума.

Разгадку ей подсказал все тот же вездесущий Бэнкс. Увидев, как она клюет носом над статьей о зельях для улучшения памяти, он сказал:

— Милая, вы все читаете буквы, но не видите за ними смысла. Смотрите между строк. Именно там скрывается все самое интересное. А не поможет… Переверните книгу вверх ногами. Иногда это приводит к забавным результатам.

Это было как откровение свыше. Ведь действительно! Она же не пыталась найти в трактате тайный шифр или скрытые загадки, а просто читала слова. Но в такой книге обязательно должен быть секрет. И на полях не зря стояли подсказки: «Ищите истину между строк».

В этот вечер Гермиона устроилась в самом укромном уголке библиотеке. Взяла трактат об Арке и открыла его на главе об упавших в нее. Какое-то шестое чувство подсказывало, что отгадка должна была быть где-то здесь. Она присмотрелась к строчкам — между ними ничего не было. Перевернула книгу так, сяк, посмотрела сбоку, взглянула сквозь страницы на свет — ничего. Да и на самом деле, что это за секрет, который прячут прямо в книге? Может, он опасен? Гермиона повернула книгу другим боком, наколдовала увеличительное стекло, исследовала кромки букв. Ничего необычного. Что-то она упустила или недопоняла. Или… возможно, это действительно просто книга?

Гермиона превратила лупу в зеркало, посмотрела через него на страницы — снова ничего, а потом взглянула на рисунки на полях. Пентаграмма видимо изменилась, буквы стали четче. Гермиона чуть подвинула зеркало, чтобы приглядеться, но тут все поплыло перед глазами, буквы пустились в пляс, голова закружилась и она потеряла сознание.

* * *

Гермиона очнулась на гладком каменном полу. Огляделась, встала.

Невозможно. У нее не могло так просто получиться. Должно быть, она просто заснула.

Она стояла на дне ямы в комнате Смерти, прямо у Арки, от которой веяло могильным холодом. Все было абсолютно как в реальности, только почему-то не слышно голосов мертвецов. Надо было разобраться, что происходит. Она пощупала карманы: палочки не оказалось, только фотография Сириуса. Больше ничего, даже ключей от дома. Странно. Гермиона достала фотографию и взглянула — Сириус не двигался. Она взглянула на молодое улыбающееся лицо еще раз и спрятала фотографию в карман.

Что же дальше? Может, просто позвать? Гермиона приблизилась к Арке. Холодный ветер будто усилился.

— Я хочу… — голос прозвучал слишком тихо.

Нет, не таким голосом призывают с того света, это совершенно точно. Чтобы все получилось, надо абсолютно верить в удачу. Ну, или хотя бы изображать уверенность. Гермиона откашлялась и сказала громко и, как ей хотелось бы верить, твердо:

— Я хочу увидеть Сириуса Блэка.

Ничего не произошло. Вуаль все так же спокойно колыхалась под дуновением потустороннего ветра.

— Сейчас же! — добавила Гермиона и снова замерла. Сердце гулко стучало где-то в горле.

Раздался грохот, пол вздрогнул так, что Гермиона не удержалась на ногах. Из Арки ударил порыв ледяного ветра, но тут же стих, и из нее что-то вылетело, чуть не попав Гермионе в голову. Книга. Обложка была отлично ей знакома — эту книгу она в свое время зачитала едва ли не до дыр. Любимая «История Хогвартса» когда-то открыла для нее мир волшебников, теперь она снова открывала для нее новый мир — потусторонний.

Гермиона погладила шершавую обложку, приоткрыла ее, и в тот же миг стены Отдела Тайн рассыпались в прах, Арка исчезла, а Гермиона оказалась на большом зеленом холме. «Книги — это двери», — вспомнила она. Похоже, ее ждет занимательное путешествие по книжной реальности. Оставалось надеяться, что она сможет найти в ней Сириуса Блэка.

* * *

Хогвартс Гермиона узнала сразу — хотя он и изменился за тысячу лет, все знакомые башенки были на месте. Волшебники по натуре своей были достаточно консервативны, так что каких-то существенных перестроек не делали.

Почти все окна были закрыты тяжелыми ставнями, главные ворота заперты — замок выглядел не слишком гостеприимно. Тем не менее, стоило подойти поближе, как тяжелые створки распахнулись и в холле разом вспыхнули сразу все факелы. Как будто ее ждали. Гермиона несмело вошла и осмотрелась: должен же здесь быть хоть кто-то живой.

— Ровена! — Из бокового коридора выскочил высокий волшебник. — Нельзя же пропадать так надолго!

Гермиона узнала его в тот же миг. Совершенно определенно это был Сириус Блэк, чуть старше, чем на фотографии, но значительно моложе того возраста, в котором исчез. На нем была длинная темно-бордовая мантия старинного покроя и немного помятая шляпа.

— Мистер Блэк... — Гермиона бросилась прямо к нему, но Сириус удивленно приподнял бровь и сказал:

— Милая моя Ровена, что с вами случилось? Слишком долго гуляли, и вам напекло голову?

Он сделал шаг вперед, оказался очень близко и шепнул на ухо:

— Притворяйтесь, что все идет, так как надо. Я — Годрик, вы — Ровена. Главное, чтобы никто не заметил подвох.

— Кто не заметил?

Сириус приложил палец к ее губам.

— Просто играйте и ни о чем не думайте.

Палец у него был горячим и чуть подрагивал. Сириус определенно был живым, и он так тепло улыбался, что у Гермионы стало легче на сердце. Совершенно непонятно, почему.

— Какие же у нас планы, Годрик? — громко спросила Гермиона.

Возникло впечатление, что она играет в спектакле.

Сириус засмеялся и легонько пожал ей руку.

— Сейчас разберемся. Надо только...

Он не успел договорить, из ведущего к подземельям коридора выскочил кто-то, кого Гермиона в первое мгновение приняла за профессора Снейпа, но быстро поняла, что ошиблась. Неизвестный был одет во все черное, его гладкие до блеска смоляные волосы были зачесаны назад. Хищный нос выделялся на бледном узком лице, как скала посреди пустыни. Незнакомец надменно скривил губы, когда подошел ближе.

— Годрик, как это понимать? — зашипел он едва ли не на парселтанге. — Ровена, вы будете свидетельницей! — он бросил на нее взгляд, и Гермиона неосознанно поежилась. Глаза у него были светлые до прозрачности.

— Что случилось, Салазар?

— Твои проклятые грязнокровные недоучки пробрались в кладовые и уничтожили почти половину ингредиентов! Я же говорил, что их нельзя принимать в школы! Эти невежественные, невоспитанные, нахальные, подлые...

— Подождите-подождите, вы лично видели, что это сделали именно они? — перебила Гермиона.

— А кто же еще?! — возмущенно фыркнул Слизерин. — Наверняка затеяли какую-нибудь подлость.

— Мои ученики на такое неспособны! — нахмурился Сириус.

— Да конечно! Подлость по отношению ко мне или моим ученикам они подлостью не считают. Все с тебя пример берут, дорогой коллега. Идемте!

Слизерин взмахнул плащом — ну точь-в-точь Снейп, — и рванул вперед. Сириус, схватил Гермиону за руку и поспешил за ним.

— Грязнокровные подонки, — продолжал шипеть Слизерин, сбегая по узкой крутой лестнице.

Гермиона с трудом успевала за ним и непременно рухнула бы с кривых скользких ступенек, если бы ее не удерживала крепкая рука Сириуса.

В подземельях стоял запах болота, воздух казался липким и влажным. Гермиона не представляла, как можно здесь жить или даже просто работать. В современном ей Хогватсе даже в подземельях было намного уютней.

— Идемте, идемте. Эти паршивцы за все ответят, — голос Слизерина слышался в отдалении.

— Мне все это не нравится, — тихо сказал Сириус.

— Что мы вообще тут делаем? Что вы тут делаете?

Гермиона старалась говорить шепотом и сильнее сжала руку Сириуса.

— Понятия не имею, но это должно быть весело...

Они остановились. Быстрых шагов Слизерина, как и его голоса больше не было слышно. Ловушка? Гермиона уже открыла рот, чтобы высказать свое предположение, как впереди в темноте раздался очень неприятный шорох. Будто что-то большое и шершавое ползло по каменному полу.

— Василиск. Слизерин решил убить других основателей!

— Похоже на то. — Сириус вытащил меч, и отодвинул Гермиону себе за спину.

— Но это же бред! В «Истории Хогвартса» ни о чем таком не было написано. Слизерин просто ушел, а остальные...

— Дорогая моя, помолчи, пожалуйста! И закрой глаза. Если это василиск, не стоит встречаться с ним взглядом.

— Знаю!

— Вообще лучше беги отсюда.

— И не подумаю.

Гермиона нащупала стену и привалилась к ней. Шорох стал громче: что-то приближалось. Бред какой-то. В «Истории Хогвартса» не было ни слова о василиске, так откуда он здесь?

— Всю жизнь мечтал сразиться с мерзким чудовищем, а попадались одни Пожиратели, — хохотнул Сириус, выставляя перед собой меч.

Шорох прекратился. Гермиона дрожащими руками вытащила из держателя факел. Встречаться с василиском снова не хотелось, как и проверять, как скажется смерть в иной реальности на ее самочувствии. Что-то ей подсказывало, что не очень хорошо.

Они замерли, ожидая нападения, но прошла минута, другая — ничего не происходило. Конечно, Сириус не выдержал, отобрал у Гермионы факел и быстро пошел вперед, выставив перед собой обнаженный меч.

— Зачем вам факел, вы же можете колдовать! Примените Гоменум ревелио, и сразу все станет ясно.

— Мисс Грейнджер как всегда знает лучше всех, что надо делать. Если бы я мог колдовать, поверьте, уже бы давно осветил все это чертово подземелье! Кстати, впереди тупик.

— Ни Слизерина, ни василиска. Вот же мерзкий тип этот Салазар, завел в подземелья…

Стена разлетелась осколками камней, Гермиону отбросило в сторону. Сириус оказался на полу, факел погас. Они оказались в абсолютной темноте.

— Надо выбираться отсюда, — пробормотала Гермиона, поднимаясь. — Мы не можем биться в темноте.

— Ты — не можешь! — прохрипел Сириус. — Беги, я прикрою.

— Сумасшедший!

Она бросилась назад к видневшемуся вдалеке огоньку факела. За спиной послышались глухой удар, вскрик, утробное рычание, шипение, громкий шорох, еще удар. Она чуть было не рванула обратно, чтобы собственными руками задушить чудовище, но тут сбоку распахнулась дверь и Гермиона влетела в нее плечом. Она задохнулась от боли и замерла: в проеме стоял Слизерин и указывал на нее палочкой.

— Не торопись, милая Ровена, ты ведь еще не познакомилась с моим другом.

— Я обязательно познакомлюсь, только сначала посмотрю на него поближе, а то в темноте вашего друга не видно.

Гермиона отступила, не отрывая взгляда от ухмыляющегося Слизерина. За его спиной, в глубине комнаты был стол, на котором лежали стопки книг.

— Главное, чтобы он вас видел. — Слизерин шагнул к ней, продолжая угрожать палочкой. — Составьте Годрику компанию, а то без женского внимания он может заскучать.

— А вы? — Гермиона чуть приподняла бровь и старательно улыбнулась.

Колени у нее подкашивались. Краем глаза она увидела тень Сириуса, скользнувшую по стене. Одна рука у него висела, словно была сломана. Она ни на секунду не верила, что Слизерин поведется на ее флирт, но больше ей ничего в голову не приходило.

— Нет-нет-нет, дорогая моя. Ваши женские чары на меня не действуют. Мы оба прекрасно знаем, что ничего не выйдет. Я вас понимаю, становиться памятником самой себе ой как не хочется, но мне и в голову не приходило, что вы можете пасть так низко. Ровена, я в вас разочарован, — он покачал головой. И произнес: — Империо!

В голове стало вдруг пусто-пусто.

— И все же, пожалуй, прежде чем мы попрощаемся навсегда, я удовлетворю свое любопытство. Ровена, подойдите ко мне и поцелуйте.

Это было ужасно. Гермиона не хотела, но ноги сами вели ее к торжествующему Слизерину. Губы чуть приоткрылись, готовясь к поцелую. Внутреннее сопротивление никак не влияло на тело. Гермиона хорошо помнила и урок Грюма, и слова Гарри, что Империо вполне можно сопротивляться, но она не могла. Внутри не было ни капли своей воли. Словно со стороны она видела, как тянется к губам Слизерина, касается их. От ужаса и омерзения ее пробила дрожь, тело вдруг снова стало послушным и она с размаху ударила коленом в пах, а головой в лицо Слизерину. Тот отпрянул, а Гермиона рванула к столу, схватила первую попавшуюся книгу и бросилась к выходу. К счастью, Слизерин еще не успел прийти в себя.

— Сириус! — крикнула она, выбегая в коридор.

— Гермиона, беги! — услышала она задыхающийся голос.

Прямо на нее неслась огромная змея. Гермиона зажмурилась, отскочила к стене и тут же услышала рассерженное шипение, затем удар и крик Сириуса. Она приоткрыла один глаз и увидела, что Сириус сползает по стене, а василиск пытается вырвать зубами застрявший в хвосте меч. Гермиона кинулась к Сириусу.

— Книга вытащит нас отсюда…

— Петрификус Тоталус! — донеслось из-за спины, но Гермиона успела добраться до Сириуса, и буквально рухнула на него, чувствуя, как деревенеет тело.

Сириус прижал ее к себе и открыл книгу.

* * *

Они упали с небольшой высоты на мягкую землю, Сириус едва не порезался о вновь оказавшийся у него меч. Одежда у обоих изменилась до неузнаваемости: какие-то старые рубахи, штаны и жилеты, на голове у Сириуса вместо утерянной шляпы появился красный платок.

— Где же мы? — пробормотала Гермиона, поднимаясь с земли.

Лодыжку прострелило болью. Послышался грохот взрыва, и ближайшее к ним дерево снесло пушечным ядром. Сириус одним броском подмял Гермиону под себя и прижал к земле.

— Кажется, тут идет война, — пробормотал он, оглядываясь по сторонам. — Как-то на маггловских войнах мне бывать не приходилось.

— Магических хватило?

Гермиона попыталась выползти из-под тяжелого тела.

— Лежи, пока не…

Послышался еще взрыв, потом еще, на них посыпались листья и обломки веток. Гермиона перестала сопротивляться, с ужасом вслушиваясь в грохот канонады.

— Я же говорил.

Сириус тяжело дышал. Его костлявая коленка больно давила на бедро, локоть упирался в бок. Прямо перед глазами в разрезе рубашки виднелась загорелая шея со следами щетины. Сириус часто сглатывал, струйка пота текла по горлу, скрываясь за воротом рубашки. В обычном сне не бывает таких четких деталей, все подернуто дымкой нереальности. Здесь было по-другому. Если это иллюзия, то идеальная. Даже хотелось дополнительно проверить.

Гермиона вытащила руку и осторожно провела пальцем по влажной дорожке на шее Сириуса. Действительно влажной. И кожа была горячая и влажная. Сириус приподнялся, опустил голову и взглянул на Гермиону.

— Что ты делаешь?

— Проверяю качество иллюзии. Пытаюсь заниматься наукой.

Сириус ухмыльнулся, но Гермионе показалось, что в его глазах мелькнула тень разочарования.

— Значит, всего лишь исследуешь. Все время на работе?

Он снова пригнулся — ядро пролетело совсем низко.

— Надо бы убираться отсюда. Мы прямо под перекрестным огнем.

— Нужна какая-нибудь книга.

— Где мы ее в джунглях найдем? Надо добраться до людей.

Они, пригибаясь, почти ползком проскользнули по кустам. Направление выбирал Сириус. Сказал, что лучше поискать тех, у кого нет пушек, и что всегда предпочитал тех, кто пользуется Петрификусом, тем кто швыряется Авадой. Гермиона сомневалась в адекватности аналогий, но спорить не стала.

— Как ты думаешь, в чем цель этого путешествия по книгам? — спросила она, когда они, наконец, остались в стороне от перестрелки.

— Цель? Почему ты думаешь, что у путешествия обязательно должна быть цель? Путешествие уже само по себе вполне замечательная вещь.

— Не согласна. — Сириус посмотрел на нее с недоумением. — Нет, я понимаю всю прелесть прогулок и путешествий, они, кстати, очень полезны для здоровья, но даже у них есть вполне определенная цель.

— А просто получение удовольствия тебя не устраивает?

— Устраивает. Но какое же удовольствие в том, что тебя пытаются убить?

— Иногда улучшает настроение. Жизнь чувствуется ярче. Ты слишком серьезна, расслабься, — беспечно сказал он и улыбнулся той самой яркой улыбкой, которой она долго любовалась на фотографии.

Спорить с ним почему-то расхотелось.

Грохот пушек стих, тишину тропического леса лишь изредка нарушали одиночные выстрелы и крики каких-то животных. Разговор увял, но Гермиона не могла перестать думать о цели, которая обязательно бы объяснила, как выбраться из этой мнимой реальности. Путешествовать из книги в книгу можно было до бесконечности, но где-то же в этой ненастоящей реальности должен был быть выход?!

Становилось жарче, дышать было все тяжелее, хотелось пить. Но по пути не попалось ни одного ручейка. Лес, лес, лес… Гермиона развязала ворот рубашки и заметила заинтересованный взгляд Сириуса. Она почувствовала, что ее щеки вспыхнули, поспешно отвернулась и недовольно дернула плечами.

— А что с тобой было до того, как я появилась? — спросила она, чтобы скрыть неловкость.

— Ничего.

— То есть?

— То есть, я не помню,— тихо сказал Сириус.

У Гермионы болезненно сжалось сердце: похоже, этот Сириус — всего лишь плод ее воображения.

Внезапно лес кончился, и они вышли на проплешину, посреди которой расположился деревянный форт. Его массивные ворота были заперты.

— Думаешь, там найдется хоть одна книга? — поинтересовалась Гермиона.

Надежды на удачный исход было немного.

— Почему нет? Можем помахать белым флагом, думаю, они нас впустят.

— Где мы возьмем белый флаг?

— У тебя белая рубашка, — он с ухмылкой посмотрел на нее, остановив взгляд на груди.

— У тебя тоже! — возмутилась Гермиона.

И все же почему-то такое внимание Сириуса было приятно.

Сириус хмыкнул и без тени смущения начал раздеваться, снял жилет, вытащил рубашку и попросил найти какую-нибудь палку.

Полуголый Сириус, вооруженный молодым деревцем с привязанной к нему рубашкой, выглядел донельзя комично. Гермиона, стараясь выглядеть как можно серьезней, бодро вышагивала рядом с ним. Форт выглядел вымершим, никто даже не выглянул из-за ограды.

— Эй! — Сириус помахал флагом. — Мы пришли к вам с миром.

Сначала было тихо, а потом над забором появилось ружье, чей-то недовольный голос спросил:

— Что вам надо, проклятые пираты?

— Мы не пираты! — хотела возмутиться Гермиона, но Сириус ее перебил:

— Милости, господа! Мы просим божественной милости и мечтаем причаститься и покаяться. Мы раскаиваемся во всех наших преступлениях и готовы понести наказание. Мы готовы поклясться на Библии, что это священная правда!

За забором зашептались, и вскоре к ним вылетела книга.

— Клянитесь! — сказал все тот же голос.

Гермиона подняла книгу, это оказалась вовсе не Библия, но тем лучше. Идея отправиться в древние времена ей нравилась куда меньше путешествия по вымышленному миру в компании хоббитов. Гермиона крепко взяла Сириуса за руку и открыла книгу.

* * *

Книга за книгой, книга за книгой они бежали по воображаемым мирам и везде оказывались в опасности. Их пытались убить, поймать, обокрасть, утопить, сжечь, посадить в тюрьму. Ни минуты спокойствия! Они побывали в шкуре сотен известных и не очень персонажей и бежали, бежали, бежали вперед. То и дело меняясь. Сознание уже с трудом удерживало череду миров, оставляя только самые яркие моменты.

В какой-то момент, они оказались в книге Льюиса Кэрролла. Прямо перед глазами Гермионы парила улыбка. Очень знакомая белозубая улыбка Сириуса Блэка. При этом самого Сириуса видно не было.

— Это как? — тихо спросила она.

— Что как? — шевельнулись губы.

— От тебя остался один рот.

— Да, я знаю, очень странные ощущения.

— А ты не мог бы, не знаю, проявиться?

— Мог бы, да не хочется.

— Тебе не надоело насмехаться? Меня уже трясет от этих книг.

— Любимые сказочки оказались вовсе не такими светлыми, как казалось раньше? Не относись ты к этому так серьезно. Это все ненастоящее.

— А ты настоящий?

— Проверь. — Улыбка стала шире.

Наверное, сумасшествие было заразно. Потому что Гермиона поддалась на провокацию и поцеловала эту улыбку. В конце концов, когда еще ей представится шанс поцеловать только улыбку, а не человека?

Миры сменялись мирами, Гермиона была то Джейн Эйр, то Духом Рождества, то Дороти. Приключения захватывали с головой, в какой-то момент она даже начала получать удовольствие от этого бешеного бега и постоянной смены ролей.

— Это всего лишь игра, Гермиона! — шептал Сириус, обнимая ее, когда она билась в истерике, увидев растерзанный труп.

— Всего лишь игра?! Вот этот вот труп — игра?! Сириус, я знала, что ты поверхностный, отчаянный тип, но это… Это не игры!

— Тихо-тихо, — Сириус вдруг оказался непозволительно близко. От него пахло крепким мужским потом, и это почему-то вселяло надежду. Она сама не знала на что. — Ты же сама знаешь, что здесь все ненастоящее. И труп этот ненастоящий, ты сама читала и про него и про расследование. И прекрасно знаешь, кто убийца.

— Дворецкий, — расхохоталась Гермиона сквозь слезы.

Определенно, она сходила с ума, но почему-то от этой мысли стало легче. Сходить с ума в этой сумасшедшей нереальности было очень правильно.

* * *

После очередного перемещения Гермиона чуть не упала прямо в огромный, стоящий на жарком огне котел. Сириус едва успел ее подхватить.

— Где мы на этот раз? — поинтересовался он.

.

— Похоже на класс зелий. Наверняка сейчас появится профессор Снейп, — рассмеялась Гермиона.

— А…Нюнчик! — Сириус хищно улыбнулся и посмотрел на дверь.

Но та оставалась закрыта.

— Что-то я не помню книг про класс зелий, — продолжил он, подошел к высоким стеклянным шкафам и начал изучать их содержимое.

— Учебник зелий, например? Насколько помню, в учебниках нет ничего опасного, поэтому нам очень повезло, что мы оказались здесь.

— Или не повезло. Похоже, здесь будет слишком скучно!

Сириус обернулся.

— Если это учебник зелий, то дверь в коридор не может никуда вести, — он распахнул ее и пропал.

— Сириус! — Гермиона бросилась за ним и не поверила своим глазам: она снова оказалась в Отделе Тайн.

Люциус Малфой протягивал руку Гарри, чтобы получить пророчество. Сейчас они впятером крикнут «Редукто» — и начнется хаос.

Все произошло точно так же, как и в тот раз. Они бежали, прятались, пытались сражаться — насколько они вообще были способны сражаться со взрослыми волшебниками. Но сейчас Гермиона чувствовала себя намного уверенней, ее беспокоило только то, что Сириуса до сих пор не было видно.

Он появился ровно тогда, когда и должен был, и сразу бросился в бой. В суматохе сражения Гермиона пыталась подобраться к нему поближе, чтобы не дать случиться тому, что произошло в прошлый раз, и чуть было не пропустила заклинание Беллатрикс. Гермиона успела выбить у нее палочку Экспеллеармусом, но тут Сириус схватил ее за локоть.

— Ты что творишь! Это уже состоявшаяся история, она не поменяется, если ты мне не дашь умереть.

— Я не хочу тебя терять.

— Глупышка… — Сириус провел пальцем по ее щеке. — Тут же все ненастоящее. Видишь — бой стих, никто не знает, что делать дальше. История запуталась.

— Ну и что? Я обязательно найду выход, и мы вернемся. Вместе.

Сириус усмехнулся, наклонился и поцеловал ее. Они уже не раз целовались в этом путешествии, но этот поцелуй отличался от прошлых. Он был действительно страстный. Почти настоящий. Или не почти. Действительно настоящий. Сириус крепко прижал Гермиону к себе и слегка подтолкнул назад. Она почувствовала резкий рывок, мгновение падения и вдруг открыла глаза.

* * *

Гарри сказал, что она пробыла без сознания три дня. И все эти дни лежала здесь, в отдельной палате госпиталя святого Мунго. Она не понимала, почему так долго. Там, в мнимой реальности, хорошо если пролетело несколько часов, и в то же время — вся жизнь. Про Сириуса она не спрашивала, не видела смысла. Раз он не вернулся с ней, значит… Значит, все было зря.

Не хотелось ни с кем разговаривать, и особенно — кого-то видеть. Даже друзей. Слезы душили, хотелось разрыдаться, но Гермиона почему-то не могла. Она потребовала оставить ее одну. Но уже вечером в палату ворвался Гарри и сказал:

— Сириус вернулся. Его сейчас привезут сюда.

— Сириус?.. — это единственное, что Гермиона смогла сказать.

Она не могла поверить, боялась поверить, боялась, что это снова окажется глупым сном.

— Можно, я к нему приду?

— Наверное, все зависит от того, что скажут врачи. Ты сама, кстати, как себя чувствуешь?

— Целители говорят, что отпустят завтра утром. Но сначала я хочу увидеть Сириуса.

Гарри пристально на нее посмотрел.

— Это ведь ты, да? Ты его вернула?

— Не знаю, Гарри, поэтому и хочу с ним встретиться. Но да, я пыталась.

— Я так и понял, — Гарри бросился к ней и крепко обнял.

Следующим утром целитель сказал, что она может навестить мистера Блэка, если так хочет. Но только ненадолго.

Гермиона не стала терять время, накинула мантию и вышла в коридор. Палата Сириуса находилась совсем рядом.

Гермиона приоткрыла тяжелую дверь, скользнула в палату и замерла. Ее сердце забилось часто-часто. Под белым одеялом лежал человек, лишь отдаленно похожий на того молодого героя, с которым она путешествовала по книжным мирам. Она несмело кашлянула, и Сириус повернул голову. Усталый взгляд сменился радостным.

— Гермиона, — улыбнулся он.

— Мистер Блэк…

— Мы же договорились, что ты будешь звать меня Сириусом.

— Это было там, а здесь…

— Разве что-то изменилось?

Он опять улыбнулся, и Гермиона, осмелев, подошла ближе.

— Ты говорил, что не стоит относиться к придуманной реальности слишком серьезно.

— К придуманной — нет. Но забывать то, что ты в ней достигла — глупость.

— Я и не забываю.

Она подошла ближе, коснулась его руки, и он крепко, отчаянно стиснул ее ладонь. И тут же резко потянул так, что она рухнула прямо на него. Гермиона дернулась, попыталась вырваться из его объятий, но Сириус держал слишком крепко и смотрел, смотрел на нее своими невозможными глазами, такими яркими и родными, что она сдалась. В конце концов, они прожили рядом уже не одну, пусть и придуманную жизнь, так почему бы не прожить и настоящую?